Мы называем чувство или восприятие эстетическим, когда оно освобождается от связи с требованиями жизни. Иммануил Кант, еще в XVIII веке, осторожно секуляризируя наше мышление, определял сущность искусства — что означает целесообразность без цели. Он также называл это удовольствием, которое не затрагивает наших действительных интересов. Но первое утверждение, на мой взгляд, более глубокое по своей сути, потому что оно описывает форму объекта, тогда как второе пытается описать реакцию человека и слишком сузить ее. Эстетика в фотографиях изображена здесь.
На самом деле нас привлекают произведения искусства, которые затрагивают наши «интересы» в жизни. Они показывают нам вещи, которые нам небезразличны в жизни, и отношение к тому, что мы видим, восполняет или дополняет то, чего не хватает в напряженном отношении к этому в мирских связях. По этой причине, недостаточно сказать, что «эстетическое» означает «красивое». Безусловно, существует эстетика террора, ужаса, жестокости и уродства.
Причина, по которой произведение искусства может стать важным для нас, заключается не только в том, что оно нам «нравится» в простом смысле, как мы любим другие удовольствия жизни. Это потому, что это позволяет нам сделать паузу, отделить момент, когда мы смотрим на него, или сидеть и позволять ему разворачиваться перед нами, если это спектакль, такой как театральная постановка, музыкальное произведение или фильм. Мы соединяемся с ним в другом переживании времени. Это отдельно от времени, когда мы чувствуем требования, предъявляемые к нам. Что мы должны сделать? В эстетике это всего лишь вопрос внимания другого рода. В переживании такого рода внимания эстетическое чувство удерживает нас в ином течении и в ином времени как потоке, в котором мы познаем себя, свой мир, где мы стоим или сидим, свою жизнь.